Марта Яковлева.

кое что про эмоции
"она не любит тебя, больше тебя не любит..." (с)

самое странное, что мир не заканчивается вслед за этим
вы по-прежнему даже можете жить поблизости,
говорить: приходи, отметим?
звонить и греть их -
чуть замерзшие пальцы как-будто с налетом извести.

самое странное, что она не становится злее, хуже -
даже часто становится лучше: стройнее, глаже
думаешь: что она делает с этим мужем?
думаешь: как мы устроились в этой луже?
плюешь, выпиваешь крепкого или даже....

самое странное, что ни кокс, ни трава не лечат,
становится только острее внутри и резче
думаешь: вот убить ее, искалечить,
нежно губами в волосырукиплечи,
господи, ну она лучшая ведь из женщин,
пусть же и ей достанется самый лучший?

время снега

бесполезно звонить и писать, говорить: "смотри,
я постриглась короче, надела пиджак и юбку,
я похожа на ту, что ты любишь...." но - раз, два, три -
шесть гудков. и никто не снимает трубку.

бесполезно кричать и сипеть, и шептать навзрыд:
"я люблю тебя так же крепко как в феврале,
и могла б - никогда не вышла бы из игры..."
ведь никто, увы, не станет меня жалеть.

шанс дается лишь раз, а потом, хоть проси, хоть нет,
хоть клянись, что исправилась, стала умней и лучше -
кто-то просто выходит из дома и выключает свет,
и здесь нет никого, чтоб слышать меня или слушать.

поиск чувств

я учу себя чувствовать. пробую первых на вкус -
раздражение, злость, увлеченность, приязнь и усталость...
как ногою холодную воду - чуть трону и трус
просыпается где-то внутри: будет больно! оставь их! осталось
не так много эмоций: смятение, боль, тишина.
вновь и вновь я хожу по знакомому этому кругу.
разорвав его, жду - что случится со мною? смешна,
осторожна, опаслива словно впервые за руку
с мамой иду из больницы по улице - город, дома,
там же шелест машиний, шуршание, шорох, людское -
и мне страшно и холодно - как это? вышла, сама,
нет привычной кровати, врачей, санитаров, покоя...
я учу себя чувствовать. выбралась в мир - посмотреть.
если что - убегу к себе снова, в привычную пустошь -
мое сердце не бьется, замерзшее где-то на треть:
я б вернулось обратно, хозяйка, ну может отпустишь?
а я грею его, выдыхаю в него и твержу -
ну не бойся, не бойся, не так уж и больно, мой милый...
я учу себя чувствовать. я осторожно хожу,
только сердце не бьется - оно, к сожалению, разбилось.

просто зарисовочка

М.Г.

... и когда она вдруг выходит из-за стола,
становясь будто выше ростом и даже серьезней будто,
кажется, что это ты неуклюжа, неискренна, тяжела,
что-то не досмотрела, не предувидела, предала.
и внутри поселяется темнота и мгла
хотя бы всего на одну минуту.

...а она откладывает карты и покидает стол,
оставив тебя разбираться с твоей печалью,
выходит на кухню и там наливает по сто,
молчит, оборачивает пионы сухим листом,
выходит и едет к кладбищу... мы в густом
тумане ее отсутствия как бы не замечаем.

...а она взмывает над полем как дирижабль
и смеется легко, заливисто, по-девичьи -
думаешь, ради такого кадра уже ничего не жаль,
думаешь, к узким ее плечам подошла бы шаль,
а она просто несется куда-то в даль,
и, кажется, в этом мире уже ничего не ищет.

... но происходит все это в твоем кино,
сануд-трек опять по стеклу продирает ключом железным,
она просто вышла, оставив тебя, и - но
отстранилась, и прочертила своей спиной
чуть угловатой, что за плохим вином
разговоры о картах вести неприлично и бесполезно.

какое там к черту в любви не бывает равных?
ломай пьедесталы, помосты, и троны руша
признайся, что все что ты любишь оставит раны,
и если уж не на коже, то значит в душу
отравленным ядом втекает тугая нежность,
отравленной музыкой в подоконники бьется дождь.
вас двое, а значит что-то всегда остается между,
попробуй его наощупь... но нет, не трожь:
что слаще - начать игру или спутать карты?
что тоньше - исследовать или идти ко дну?
конечно, сыграем. две улицы до монмартра.
четвертый дом.
смотри же
в глаза
мне,
ну?